Наконец-то это произошло. Теперь я могу расслабиться. Я всё сделала правильно, чтобы защитить сестру. Ради сестры я бы сделала всё, что угодно. Любого, кто пытался бы навредить моей сестре, ждала бы незавидная участь.

Мужик, которого сестра пригласила пожить к нам домой, наглел с каждым днём. После того, как я вызвала милицию, чтобы его выгнали (а мне объяснили, что я не имею права выгонять его из квартиры, раз я здесь не прописана), он меня просто возненавидел. Сначала он мыл всю посуду, но после этого эпизода демонстративно стал оставлять мои тарелке в раковине невымытыми. Когда я к нему обращалась с каким-то вопросом, он начинал выснять отношения, причём утверждал, что я плохо обращаюсь с сестрой, притесняю её, что она взрослая и может жить с кем хочет. Каждый раз, когда я что-то говорила против него, об это сразу узнавала сестра. Это настраивало её против меня ещё больше (а у нас и так были не очень близкие отношения). Дошло до того, что она потребовала, чтобы я переехала жить к отцу. Мне пришлось извиниться перед ней, чтобы она позволила мне остаться жить с ней в квартире.

Я не знала, как мне выгнать этого мужика. Он нигде не работал, не имел высшего образования, не имел жилья (попросту говоря, БОМЖ), но при этом считал себя духовным наставником и имел сильное влияние на мою сестру. Это меня пугало до ужаса. Я уже не говорю о том, что он старше неё на 16 лет. Ну, я тоже встречаюсь с мужчиной, которому 41, но я не позволяю ему дурить мне голову. И не собираюсь выходить за него замуж!!!

Я знаю, что это такое — проблемы в отношениях. Моя сестра хотела отношений, хотя они были знакомы меньше 2 недель. У неё просто вскружилась голова. Она дошла до того, что хотела привести его к отцу на День Рожденья! Она просто не понимала, что происходит. Наивная девочка...

А этот мужик только того и хотел, чтобы жениться на ней и прописаться в её квартире. Это сразу решило бы его проблемы. Нормальный мужик не будет торопиться с отношениями. Он хотел познакомиться с её отцом, чтобы получить его поддержку. Мне это было предельно ясно.

Я сдерживала свои эмоции несколько дней. Я всё понимала, но не знала, кому это рассказать. И вдруг я поняла: нужно выплеснуть всё это на БОМЖа, который живёт в квартире моей сестры! Он не ищет работу, не пытается изменить свою жизнь к лучшему. Пока моя сестра на работе, он сидит в её комнате и копается в её ноутбуке. Или роется в своих вещах. Я столкнулась с ним в прихожей и потребовала выключить в ней свет, чтобы не тратить электроэнергию.

— Я заплатил за свет, поэтому он будет включённым так долго, как я захочу!

Я задохнулась от этой наглости.

— Нет, не будет!!

— Я видел, как ты всю ночь сидела с включённым светом!

Я просто не понимала, какое это имеет отношение к делу. Да, я всю ночь работала над сайтом, который создаю в Интернете. Но это не его дело, совершенно! Как он смеет предъявлять ко мне какие-то претензии?!

— Как вы со мной разговариваете? Вы меня совсем не уважаете?! — закричала на него я.

— Нет, не уважаю, нисколечки!

— Вы знаете, кем я работаю?

— Да, я знаю, ты доктор.

Он называл меня на «ты», и меня это раздражало. Я называю на «ты» только близких людей и знакомых, которым я доверяю. Все чужие люди для меня на «вы». Это обращение для меня — не столько знак уважения, сколько способ дистанцироваться.

— Да, я врач, а вот вы БОМЖ!!! — заорала я.

— Я хочу стать врачом, собираюсь поступать в университет. И вообще, врачей я уважаю.

— Вот когда поступите в университет, я буду вас уважать, а сейчас вы — никто! Вы где-нибудь работаете? Вы — БОМЖ, так что ведите себя соответственно!!!

Он был в шоке от моих слов. Я выговорилась и чувствовала себя довольной. Передо мной он не сможет притворяться. Я не какая-нибудь наивная девочка.

После этого скандала меня всю трясло. Я поняла, что он очень хотел меня ударить. Но если бы он это сделал, я бы незамедлительно вызвала милицию. Я уже вызывала милицию, и была готова снова это сделать, если бы он подал мне хотя бы малейший повод. Часть меня даже хотела, чтобы он что-нибудь сделать. Чтобы избавиться от него хотя бы на время.

Когда пришла с работы сестра, он сразу же побежал ней жаловаться. «Она меня поносила, оскорбляла,» — говорил он. Я решила не позволять ему больше наговаривать на меня сестре за моей спиной. Я подошла к сестре и рассказала о том, как нагло он себя вёл. Она замялась. Она не знала, кому поверить, поэтому просто отвернулась и пошла на кухню. Я села допивать чай, он тоже зашёл и сказал моей сестре:

— Я разговаривал с твоим отцом, объяснил ему всё. Он не против, чтобы я пришёл на его День рожденья.

— Этого не может быть! — воскликнула я.

— Откуда ты взял номер телефона моего отца? — нахмурилась сестра.

— Он у меня есть в телефоне, его номер, — уклончиво ответил мудак.

— Говори сейчас же, откуда у тебя его телефон? — голос моей сестры стал жёстким. БОМЖ отнекивался.

— Он рылся в твоих вещах, — сказала я достаточно громко.

— Нет, я не рылся, а вот ты как раз-таки можешь это делать, — обвиняюще повернулся ко мне БОМЖ. Он что, действительно ничего не понимает? Моя сестра доверяет мне больше, чем ему, даже если учесть, что мы с ней мало общаемся.

— Я задала тебе вопрос, отвечай! — настаивала сестра.

— Пойдём в комнату, я тебе скажу.

Когда моя сестра вернулась на кухню, я её спросила:

— Ну что?

— Он просто хотел тебя напугать.

В этот момент зашёл мудак и сказал сестре:

— Не говори ей ничего.

Я вышла из кухни, оставив их там вдвоём. Я услышала, как они ругаются. Он поставил перед ней ультиматум: или он уйдет, или она выгонит сестру. Это было очень приятно слышать — как они ругаются. Я чувствовала надежду — скоро всё закончится.

БОМЖ свалил в тот же вечер. Он переночевал в нашем подъезде, а рано утром зашёл к сестре попрощаться. Он уговаривал её проверить его сумку и карманы, чтобы убедиться, что он не забрал из дома ничего ценного. Это противно было слышать. Наконец он ушёл. Я думаю, навсегда.

Сегодня к нам пожаловала милиция. Наконец объявился участковый милиционер (когда я вызывала милицию в прошлый раз, приходили какие-то молодые ребята вместо участкового). Участковый хотел записать протокол всего, что произошло. Он провёл беседу с моей сестрой в таком ключе:

— Ты пригласила в дом БОМЖа? Да ты знаешь, сколько их у нас участке? Все грязные, оборванные. Ой, надо им сказать, чтобы все шли сюда.

— Он не выглядел как БОМЖ. А как порядочный человек. И он был очень нежным....

— Конечно, он будет нежным, ему же ночевать негде! Любого БОМЖа возьми, он тебе очень нежным будет!

— Всё у нас помыл, у нас была ванна грязная, холодильник разморозил...

— Сама это всё можешь сделать за один день!

— Он ко мне не приставал, это я сама предложила ему отношения...

— Отношения! Ха-ха! Сорокалетний мужик! Конечно, кто откажется от молоденькой девочки! Вот ко мне если подойдёт восемнадцатилетка и скажет «Давай позажигаем!» — конечно, я побегу сразу за ней!

— Но он не просил, чтобы я его здесь прописала. Он даже сама мне немножко заплатил.

— Конечно, он тебе заплатил. Ну и что? Это сейчас он ничего не просит! Пройдёт время, и ты сама не заметишь, как он отберёт у тебя половину квартиры. Что, я мало таких, как ты видел, овечек?

— Но он сам предложил проверить его сумку и карманы...

— Это психологический приём, — милиционер закатил глаза от такой наивности моей сестры. — Ты один раз посмотришь, а потом уже и проверять не будешь. Так ты наверное и в тот раз не стала проверять....

— Да, не стала. И я не чувствовала, что меня обманывают. Он вёл себя очень хорошо.

— Да ты и не почувствуещь, как тебя обманывают! Ты заметишь это только тогда, когда половины твоей квартиры уже не будет!!! Это что-то с чем-то — девочка с двухкомнатной квартирой в столице...

Я слушала, как вразумляют мою сестру, и была очень благодарна этому милиционеру. Мои слова значат для неё немного, но к словам этого милиционера она прислушивалась. Если бы кто-то нормальный, благоразумный мог влиять на мою сестру, я была бы очень благодарна этому человеку. Нет, я бы не ревновала. Я бы радовалась, что её кто-то наставляет на путь истинный. У моей сестры слишком мало опыта в отношениях — у неё чаще был просто секс — в её 24 года. Я надеюсь, что она всё-таки научится чему-то и начнёт вести себя благоразумнее. По крайней мере, она меня уже не ненавидит.

Я расскажу о событиях, которые действительно со мной произошли. Правда, иногда мне кажется, что всё это было дурным сном...

Перед моей поездкой на горнолыжный курорт к нам домой приехал некий духовный учитель (шаман). Моя сестра согласилась, чтобы он несколько дней пожил у нас, поскольку ему негде остановиться. Меня она просто поставила перед фактом...

Когда я приехала домой, я увидела, что моя сестра буквально смотрит этому мужчине в рот, делает всё, что он говорит. Всё бы ничего, да ему 41 год, он безработный и к тому же БОМЖ. Это я поняла, короткое время с ним поговорив. Он родился в Советской Эстонии, поступил в университет (на физико-математический факультет), и как раз в это время распался Советский Союз, Эстония стала самостоятельным государством и обучение в университете вдруг стало платным. После этого он путешествовал по России, Беларуси, Украине, останавливался в монастырях, жил там и работал, изучал разные духовные практики. Ему предложили уехать в Тибетский монастырь на 20 лет, но он не захотел… Я так поняла, что он не является ни православным, ни буддистом. Хотя очень любит цитировать Библию.

За то, что ему позволили у нас пожить, он перемыл у нас всю посуду, разморозил и отмыл холодильник. Дни шли… Я ждала, когда он соберёт вещи и уйдёт, и вдруг до меня стало доходить, что он не собирается никуда уходить. А когда моя сестра позвонила мне и сказала, что он останется у нас на месяц, у меня началась паника. Ему нужен месяц, чтобы найти работу? А потом он уйдёт? Таким сказкам я не верю. Человек, который годами не работал, не прописан нигде вряд ли сможет найти себе работу… ни за месяц, ни за год.

Я поговорила с ним и заявила, что разрешаю ему остаться только на несколько дней, но никак не на месяц. В тот же вечер я занималась сексом со своим мужчиной у себя в комнате, и моя сестра, вернувшись с работы, ворвалась в мою комнату, застала нас прямо во время секса и, не потрудившись выйти, стала ругаться из-за того, что я что-то сделала против неё. Это ясно показало, насколько она не адекватна.

Прошло меньше недели со дня моего знакомства с этим человеком… и меньше недели со дня его знакомства с моей сестрой. И я поняла, что моё мнение значит для неё меньше, чем его мнение. А когда она заявила, что я в её квартире не прописана, хозяйка она и она решает, кто будет у неё жить, мне стало совсем нехорошо.

Я решила бороться до последнего. Самый эффективный способ вытурить этого «шамана» из нашего дома — рассказать обо всём отцу. Я надеялась, что отец приёдёт к нам домой и останется ночевать там, чтобы физически прогнать этого мужика из нашего дома. На деле получилась так: отец приехал, поговорил м Мариной, заставил её пообещать не делать глупостей и уехал. В это время меня не было дома. Через несколько часов после моего приезда домой пришёл этот мудак и остался у нас ночевать.

Он ночевал в комнате сестры. Вначале у них не было секса, но я знаю свою сестру...

Я обратилась к нашей соседки. Она посоветовала вызвать милицию, чтобы выгнать этого мудака. Я вызвала милицию в тот же вечер. Приехали двое молодых парней. Соседка хотела присутствовать при нашем разговоре, но сестра с дикими воплями захлопнула входную дверь, оставив соседку снаружи. Я стала рассказывать ребятам, почему я их вызвала, в присутствии сестры и «шамана». Он всё время меня прерывал, кричал, что я на него клевещу, требовал, чтобы меня выгнали из квартиры. Сестра с самого начала заявила, что квартира принадлежит ей, потому что она здесь прописана, а я нет. Я ответила, что я прожила в этой квартире всю свою жизнь. «А вот не надо врать,» — посмотрев прямо на меня, заявил БОМЖ. Я почувствовала на спине холодный пот. Милиционеры сделали всё, что могли. А как, оказалось, они на самом деле ничего не могли сделать. Квартира действительно принадлежит сестре, а я прописана в квартире отца. Они смотрели на меня с сочувствием. Уходя, они сказали: «Если он будет пить или буянить — сразу вызывайте, мы его заберём». После их ухода а пошла к соседке и разрыдалась.

Утром на следующий день ко мне в комнату зашла сестра и сказала, чтобы я готовилась к переезду к отцу в ближайшее воскресенье. Я поняла, что это капец. Моя собственная сестра готова выгнать меня из дома, где я прожила всю свою жизнь, ради какого-то бродяги!!!

Я посоветовалась, что делать, со своими друзьями и знакомыми. Все они говорили одно — «помирись с сетрой». Я заставила себя написать ей в вк и извиниться за то, что я вызывала милицию. Она меня простила. Я спросила её, могу ли я остаться жить в её квартире. Она ответила да.

Я не знаю, смогу ли простить сестру за то, что она сделала. Даже если в конце концов этот мужик съедет из квартиры, я всё равно не смогу доверять сестре и чувствовать себя там спокойно. А ведь я за прошедшие полгода за свои деньги поклеила обои в 2 комнатах, поменяла одну дверь и купила 3 кухонных шкафчика. Она не сделала ничего. Мне не жалко было делать это для сестры. То, что она, как оказалось, действительно ненормальная — об этом я жалею. Но ничего поделать с этим я не могу.

Вся эта история заставила меня помириться с отцом. Я его ненавидела. А теперь он вдруг понял, что я более умная и здравая, чем моя сестра, и стал лучше ко мне относиться. Отец хочет, чтобы я переехала жить к нему. Я теперь серьёзно рассматриваю этот вариант. Сегодня я навестила его в его квартире. В последний раз я была там в 6 лет. Я представляла себе какую-то старую хибарку. Оказалось, что отец поменял плитку в ванной и в туалете, купил новую газовую плиту, отделал прихожую сайдингом, поставил там евроокна, купил в мою комнату шкаф-купе… Он знает, что после его смерти мне достанется эта квартира, и хочет, чтобы она досталась мне в нормальном виде. Он так мне сегодня и сказал: «После моей смерти эта квартира станет твоей». Ему уже 67 лет и стресс, которой он пережил, когда узнал о том, что сделала моя сестра, немного ухудшил его здоровье. У него стало прыгать давление. Он был так рад увидеть меня сегодня у себя дома! «Я ни с кем не общался целый месяц,» — сказал мне он. — «У меня на работе мне не с кем общаться, там все молодые». «Почему же ты мне не звонишь?» — немного обиженно поинтересовалась я. «Не хочу навязываться,» — ответил отец.

В субботу мы отправились с ночёвкой в горнолыжный курортный спротивный комплекс. Это была наша первая ночь вместе. Если не считать ночь, которую мы провели в клубе полгода назад.

Я хотела провести с ним ночь, просто лежать в постели рядом с ним. И мы договорились поехать на горнолыжный курорт. Это совсем недалеко от дома, если ехать на маршрутке — не больше часа. Правда, потом ещё нужно подъехать на такси до гостиницы.

Мы приехали часам к 12 и провалялись в номере до 16 часов. Позанимались сексом. Съели всю собойку, которую я захватила. Наконец я решила, что отдохнула от тяжёлой недели достаточно, чтобы кататься на лыжах. 

Мы взяли лыжи напрокат вместе с обувью и палками. Когда я надевала обувь, я чувствовала себя совсем неопытной: в последний раз я каталась на лыжах больше 15 лет назад. И то как-то не очень удачно. Проковыляв к небольшой горочке, я решила с неё съехать и панически завопила, когда стала набирать скорость и сообразила, что не знаю, как затормозить. Он сразу стал раздражаться, потому что сам легко и быстро освоился с лыжами. Заставил меня забраться на учебную горку и съехать с неё. Потом всё-таки объяснил, как нужно тормозить, но уже после того, как я проехалась на заднице. Второй раз я съезжала уже смелее, а в третий раз он восхищённо делал мне комплименты. А потом он заявил, что не хотел кататься на учебной горке, хочет на настоящей.

Я пыталась с ним спорить, но потом поняла, что если я продолжу кататься на учебной горке, нам придётся разделиться. Потому что он 100% не захочет оставаться на этой горке. А если мне понадобиться его помощь? Я не могу позволить ему отойти.

Мне пришлось идти за ним. Мы направились к специальным подъёмникам, которые должны были доставить нас на горку. Это как аттракцион, только заскакивать в кабинку нужно было прямо в лыжах и на ходу, потом мы сами должны были опустить поручень, чтобы за него держаться. Моя первая попытка провалилась. Я упала, чуть не травмировалась, одна из лыж соскочила с ноги. Мужчина мне помог подняться. Нам объяснили, как нужно пользоваться подъёмниками, и наконец мы заскочили в кабинку с грехом пополам. Одна лыжа была на моей ноге, вторую я держала в руке, палки лежали у меня на коленях. Ноги нужно было поставить на подпорки, но они у меня висели в воздухе. Пока мы забирались наверх, я наслаждалась видом: три снежных трассы, которые окружал лес. Это было очень красиво. 

Мы забрались на горку, и я узнала, какая трасса самая безопасная. Мы пошли к ней, при этом я успела упасть ещё раз. И когда я съезжала с горки, снова потеряла равновесие и проехалась на попе до середины горы. Подниматься мне пришлось самостоятельно. Наконец я освоилась и до конца горки доехала без приключений. В самом низу горки меня поджидал мерзкий ублюдок, который заставил меня кататься на лыжах практически без подготовки.

По трассе можно было съезжать прямо, до конца, или поворачивать налево. Если повернуть налево, можно добраться до другого подъёмника, который не везёт по воздуху, я тянет на лыжах по лыжне до самого верха горки. Нужно было поймать специальную палку на лету и засунуть её между ног — оседлать, как ведьма метлу. Я упала опять, выпустив палку из рук. Мерзкий козёл поехал впереди меня, даже не стал мне помогать. Одна женщина давала мне советы. Я посмотрела, как она это делает, и поехала следом за ней. В правой руке у меня были палки, а левой я держалась за канат, который тянул меня на горку. Ноги не отрывались от земли.

Второй спуск с горы прошёл очень хорошо. Я заметила, что у других нормальные лыжные шапки, а моя итальянская шапочка сидит на голове совсем нетуго. Во время спуска она всё время сползала. К тому же некоторые купили специальные очки, а у меня всё время глаза слезились из-за ветра. Но всё равно это был кайф. Это был адреналин!

Он снимал меня на видео, восхищался мной, называл меня «крутой». Мне это, конечно, было приятно. Если бы он не заставил меня лезть на эту горку, я бы лишила себя чудесных ощущений.

Я заявила, что попробую другую горку, которая покруче, если мы снова проедемся по воздуху на том аттракционе (ski pass). Он очень боялся туда лезть, но я его уговорила. Больше я не падала. Мы плыли по воздуху, наслаждаясь свежестью воздуха и осматривая просторы. Я испытывала прилив адреналина даже при этом подъёме. Что уж говорить о спуске!

Съехав с горки ещё раз, мы подъехали к небольшой кафешке, в которой купили по стаканчику глинтвейна. Это было как раз то, что нужо! Алкоголь согрел меня. прибавил храбрости. Мы снова поднялись на горку, и я поехала вниз. Мою шапку сдуло ветром, и я решила. что бессмысленно за ней возвращаться. Если в этой шапке нельзя кататься на лыжах, значит, это плохая шапка. Не важно, итальянская она или нет.

Мы освободились от лыж в 19.20. Мои пальцы замёрзли, и в тепле они стали болеть. Нам пришлось посидеть в помещении, прежде чем я смогла снова выйти на мороз. Мы пошли в ресторан (единственный на всю округу), где были просто бешеные цены. Я заказала консоме с перепелиным яйцом, утиную печень с перловой кашей и куриные крылышки под соусом, пока он лениво копался в своём телефоне. Я наелась до отвала. Всё оказалось действительно очень вкусным. 

Когда мы вернулись в номер и я сняла штаны, под ними оказались очень некрасивые синяки на коленях. Но я была рада, что обошлось без переломов или других травм. Мы лежали в постели обнявшись и пытались заснуть под громкую музыку, которая разносилась над лыжными трассами. Есть такая вещь, как ночные катания на лыжах — для любителей ночных катаний музыка разносилась по курорту всю ночь. Мы поворочались, и он сказал:

— Нам не нужно мучить себя, пытаясь заснуть. Мы приехали сюда, просто чтобы расслабиться, побыть вместе, отдохнуть.

Я с ним согласилась. Придвинулась ближе к нему, стала его трогать. Он стал трогать меня. У нас получился чудесный секс. Я так возбудилась, что стала кататься на нём сверху, и он чуть два раза не кончил. Я никогда так долго сверху не была. Он сказал, что я «козырно» его оттрахала. Мы решили, что он кончит после утреннего секса. И заснули.

Проснулись мы в 10 утра, позанимались сексом, вызвали такси и уехали. Позавтракать мы решили в нашем городе, поскольку в ресторане питаться для нас было дорого. Мы зашли в кафе и там разругалсиь. Не знаю, что мне с ним делать. Он бывает просто невыносимым. 

То, что мне сегодня предстоит, предвещало настроение, с которым я проснулась сегодня утром. Мне приснился какой-то ужастик, я почувствовала, что задыхаюсь, и в этот момент зазвенел будильник на моём телефоне. Этот звук показался мне сигналом грядущих бед. Я не могла встать с постели, мне казалось, если я поднимусь с кровати, я заболею. Наконец, через 40 минут я нашла в себе силы, но в результате опоздала на работу на 15 минут.

Я позвонила завещующей, чтобы предупредить её о том, что опоздаю. Она восприняла это спокойно, и я почему-то решила, что сегодня она не будет на меня наезжать. Но не тут-то было. 

У меня с утра друг за дружкой шли несколько пациентов, и я более-менее освободилась только к 10 часам. И тогда я нашла время, чтобы поработать с карточкой женщины, которая переехала из другого города, где была оперировала по поводу онкологического заболевания, чтобы продолжать лечиться у нас. Для любого человека в этой фразе не было бы ничего особенного. Но для меня это значило кучу писанины: во-первых, я должна была подробно расписать в её карточке, когда она заболела, где лечилась, как лечилась, какие ей выдавались больничные и т. д. Во-вторых, я должна была всё это заверить у завещующей. В-третьих, это надо было заверить у зам. главврача.

Я пришла к заведующей с карточкой, и она проворчала, что я должна была принести её рано утром, сразу, как пришла на работу, а принести её только через 2 часа — это вопиющее нарушение. Затем она стала внимательно вчитываться во всё, что я написала, и, конечно, нашла массу ошибок. Она меня отчитала, сказала, что я должна всё исправить. Я хотела пойти и исправить карточку, но она потащила меня с карточкой к зам. главврача. Может быть, она не собиралась намеренно опозорить меня, но зам. главврача тоже не понравилось, как я всё записала (я не указала достаточное количество деталей), и она стала на меня ругаться. После того, как меня отругала заведующая, слушать, как меня ругает зам. главврача… Это было уже слишком. А заведующая разошлась:

— Как ей можно доверять работу с листками нетрудоспособности? Её нельзя к этому подпускать!!! Как она работает здесь уже 2 недели?!!! Но если её убрать, это просто некому будет делать...

Я слушала все эти оскорбления, чувствуя, как решимость моя тает с каждым днём. Случай с этой женщиной действительно был сложным, поэтому я и допустила так много ошибок, но это не значило, что я заслуживала такое обращение. И уж точно я нормально заполняла все другие листки нетрудоспособности.

— Она у нас только на 2 годя, — как бы извиняясь, продолжила завещующая.

Я была распределена в эту поликлинику на 2 года, то есть я была обязана там проработать 2 года, а после этого я могла уйти. Хотя имела право и остаться работать у них. Только большинство молодых специалистов уходили из этой поликлиники — никто не мог сработаться с заведующей, она всех доводила до истерики.

У меня был жалкий вид, поэтому меня быстро отпустили. Я прошла в кабинет и разрыдалась прямо перед медсестрой. Она пыталась меня ободрить как-то, но у меня просто закончились силы. Я и так держалась на пределе, но после всех оскорблений я просто потеряла почву под ногами. До конца смены у меня оставался только час, но за это время я просто не могла выполнить всю бумажную работу.

Наконец я кое-как взяла себя в руки. Взяла шоколадную конфету, угостила медсестру и почти дословно передала разговор, который состоялся у меня с заведующей. 

— Да ей некого ругать, вот она и ругает тебя, — говорила медсестра. У заведующей не было детей, насколько мы знали.

— Она просто больная… — начала я. И тут дверь открылась, и зашла заведующая.

Она, видимо, поняла, что я не горю желанием идти в её кабинет, и пришла ко мне сама. Я уже успела переписать карточку, и она — о счастье — подписала мне её. Я понесла её на подпись к зам. главврача.

Та уже поняла, что я плакала, по моим покрасневшим глазам и жалкому виду и попыталась поговорить со мной. 

— Тебе нужно просто разобраться, как заполнять бумаги. Это не так сложно, как принимать сложное врачебное решение. Вот когда у тебя будет такая ситуация, когда ты реально не будешь знать, что с человеком, чем он болен, как его лечить. А сейчас ты ничем таким не занимаешься, у тебя всё просто...

«Ничего себе, — подумала я. — Неужели она думает, что мне специально выбираюь лёгких пациентов, чтобы не дай Бог мне не попались тяжёлые?!!»

Пытаясь сохранять нейтральное выражение лица, я посмотрела ей в глаза.

— У меня вчера был трудный день. Мне пришлось госпитализировать тяжёлого больного.

Зам. главврача ответила: 

— Ну и хорошо, ты больше не отвечаешь за его здоровье. Баба с возу, коню легче?

Эту фразу я повторяла про себя тысячу раз, с тех пор как на прошлой неделе начала работать на участке. Чем меньше пациенты ко мне обращаются, тем мне легче. Хотят — пускай идут в частный медицинский центр, хотят  пускай отказываются от назначенного мной лечения, только при этом берите ответственность за своё здоровье на себя.

Я ушла от зам. главврача, чувствуя, что, может быть, она меня всё-таки уважает больше, чем заведующая.

У меня была лекция, на которой я морально отдохнула от того дерьма, которого наглоталась на работе. А потом я отправилась на конференцию для врачей, которая проходила в одном отеле. Это было моё первое приглашение на медицинскую конференцию (в качестве зрителя). Мне было очень интересно там побывать, хотя, пока я туда ехала, я всё время думала о своём мужчине. О том, что могла бы вместо конференции встретиться с ним, лежать с ним в постели, расслабляться. Почему я всё-таки предпочла пойти на конференцию?

Отель оказался построенным сравнительно недавно, очень современным. Мне подсказали, где гардероб. Я пришла самой первой, потому что бежала со второй части лекции. Конечно, если сравнивать лекцию в полутёмном зале, где все, в том числе сам лектор, засыпают, а стульчики не слишком удобные, конференция в отеле была полной противоположностью. Зал был просторным, я уселась как раз посередине между передними рядами и «галёркой». Мне сразу передали пакет, в котором были рекламные листовки с медицинскими препаратами от фармацевтической фирмы, которая спонсировала конференцию, одна научная статься, опросник для определения уровня стресса и отрывные листочки для пациентов. Я решила прочитать статью сразу, чтобы потом не откладывать это до бесконечности и не хранить её у себя целую вечность, прежде чем выбросить. Потом я заполнила опроснить для определения уровня стресса. Оказалось, что у меня вероятность возникновения заболеавния 50%, высокая стрессоустойчивость. Мне было приятно это прочитать, хотя тот факт, что у меня сегодня была истерика, немного противоречил этим данным.

Мне показали, где я могу взять бутылочку с питьевой водой (бесплатно). Короче, к тому времени, как стали подходить другие врачи, я уже освоилась.

Пришли и пожилые, и молодые, которые выглядели интернами. Зал был забит почти полностью. Все пришли строго по приглашениям. 

Всего было два выступления, оба очень затянутые, но очень интересные. Намного интересней, чем лекции, которые я была обязана посещать. И актуальные  - там как раз обсуждались вопросы эпидемии гриппа, прививок, противовирусных препаратов и т. д.

После выступлений нас пригласили на фуршет. Не знаю, чего я ожидала. Может, бутербродиков с колбасой, пару пирожных и чай-кофе. Но тут я увидела шведский стол. Я схватила тарелку и положила себе две мясных закуски, куриную голень и две огромных креветки в блинчике с соусом. Я решила, что этого мне будет достаточно. Креветки расхватывались очень быстро. Столики быстро занимали люди, а стулье не было вообще. Я подошла к столику, за которым стояла молодая врач чуть за 30 и пожилая врач ближе к 50. Я доброжелательно улыбнулась обеим и поинтересовалась, что это жёлтенькое в крохотной кружке у одной из них.

— Это тыквенный суп.

Я заинтересовалась и взяла себе тоже такую кружечку супа. Супчик оказался густым, по сути это был солёный тыквенный сок с мякостью, холодный. Я не смогла выпить всё даже из такой маленькой кружки.

Попробовав хлеб с утиным паштетом, я перешла к десертам: макарони, пудинг, корзинка с фруктами. Я уже больше недели никак не могла наесться вдоволь, и теперь мне представилась такая возможность. Я понимала, что это мой шанс. Но старалась не переедать, чтобы не заработать несварение желудка.

По мере того, как я утоляла аппетит, моё мнение о профессии врача становилось всё лучше и лучше. В начале дня я была уверена, что уйду из медицины при первой же возможности. Через 2 года. Но теперь я прикинула, что это ведь довольно престижно — быть врачом. И по крайней мере, пациенты меня уважают. И вообще, общество уважает врачей. И если я буду врачом и дальше, меня и дальше убудт приглашать на такие конференции.

Я поинтересовалась у одной из женщин, а всегда ли после презентаций устраивают такие шикарные ужины.

  — Бывают и лучше, — услышала я в ответ. — Здесь мы стоим, а обычно накрывают столики...

Многие врачи заворачивали макарони и другую еду в салфетку и уносили домой. Ведь у врачей невысокая зарплата, а семью кормить надо..

У меня настроение улучшилось, и я поразилась тому, что днём рыдала от безысходности. а вечером ужинаю в шикарном отеле. Какая всё-таки непостоянная штука жизнь.

Потом я сходила в туалет. Это был самый современный туалет: то есть на ободок унитаза можно было положить одноразовый полиэтиленовый чехол, который можно было взять из специального отверстия над унитазом. Звучит это, конечно, по-извращенски. 

Я вышла на прохладный воздух, наслаждаясь вечером. И старалась не думать о старой поговорке «за всё нужно платить». Я уже заплатила за это, или судьба заставит меня заплатить завтра? 

Я созвонилась со своим мужчиной, и он сказал мне, что любит меня.

— Это именно то, что я так хотела от тебя услышать, — призналась ему я.

Я почувствовала, как он улыбается в телефон.

Сегодня я была у самой ужасной пациентки за то недолгое время, что я успела проработать в медицине. Ей 92 года, она глухая и с ней совершенно бесполезно разговаривать. Она не запомнит то, что ей говорит врач, и даже если самый лучший специалист в городе даст ей свои рекомендации, она не будет их выполнять.

Но при всём при этом она каждый день вызывает скорую! 

Она часто ложится в больнице, где ей подбирают хорошие препараты и дают рекомендации кардиологи. Но когда я прихожу к ней домой, она не может предъявить мне ни одного эпикриза.

Она — ветеран войны, но её льготная книжка была утеряна давным-давно. Тем не менее, ей продолжают выписывать таблетки по льготе.

К ней приходит медсестра 2 раза в неделю, но она требует врача. Но когда приходит врач, она не выносит никакой пользы от его посещения. 

У этой старушки есть родственники, которые не только не общаются с врачами и не пытаются проконтролировать приём лекарств, а только и ждут, когда она отдаст концы. Но старушка собирается бороться до последнего, не позволяя старости сломить себя.

Я прихожу в тупик, навещая её. Что мне делать? Выписывать ей препараты, которые она всё равно не будет принимать? Назначать исследования, которые она не захочет делать? Или просто нужно поговорить с ней и уйти? Моя медсестра советует делать именно так.

Дом старушки ужасно забит всяким хламом. Из-за ковров дышать практически невозможно. Везде стоят искусственные цветы, статуэтки, чёрно-белые фотографии, иконы. Половину этих вещей можно смело выбросить, ведь они не используются, а только занимают место в крошечной комнатушке. Раз уж она живёт в такой маленькой комнате, нужно экономить свободное пространство. Но у неё всё не так. Она передвигается по комнате, опираясь на сучковатую палку (настоящую деревянную палку, на которой остались мелкие сучки). Когда она опирается на эту палку, она выглядит, как настоящая ведьма. Я иногда представляю себе, что попала в сказку и оказалась в гостях у настоящей ведьмы. Наверное, ведьмы выглядят именно так.

Каждый раз она дарит мне что-нибудь из еды. Сегодня это был апельсин. В прошлы раз она пыталась всучить мне запеканку, так как не успела заранее подготовиться к приходу врача. Я взяла апельсин, только чтобы не обижать её, не знаю, смогу ли я его съесть.

Так как она вызывает скорую каждый день, официально её дожен навещать участковый терапевт каждый день. Но этого никто не делает, ведь много других пациентов, нуждающихся в медицинской помощи и выполняющих все врачебные рекомендации. Но её фамилилю знают все врачи в нашем отделении, это притча во языцех.

Мои отношения напоминают фильм «Последнее танго в Париже». Особенность этого фильма в том, что самая первая сексуальная сцена в этом фильме между Марией Шнайдер и Марлоном Брандо была снята вживую. Актрису уговорили заняться сексом по-настоящему в этой сцене. На самом деле почти ничего не было видно из этого секса, потому снимали Марлона Брандо сзади, когда он входил в неё стоя, прислонив её к стене.

Так вот, мои отношения похожи на те по следующим критериям:

• первый секс между нами был неожиданным, мы тоже не раздевались
• он не говорил мне свою фамилию целых 3 месяца, чтобы я не могла найти его страничку в контакте (в фильме он даже не говорил ей своё имя)
• он хранил от меня секреты
• он старше меня почти на 20 лет
• мне приходится скрывать подробности наших отношений

Сегодня он приходил ко мне домой, и у нас было самое ужасное свидание на свете… Я не выдержала и расплакалась, и это было ужасно — увидеть, как у него в глазах заблестели слёзы. А потом он украдкой вытер лицо, пока я прижимала к нему своё лицо. Я рада, что он заплакал из-за меня… Наверное, он всё-таки меня любит. Господи, я готова на всё, чтобы больше не видеть слёзы у него в глазах! Я не допущу, чтобы он сломался. 

Я приболела из-за всех этих стрессов… Температура у меня 37,3, у меня болит голова, мне плохо дышится через нос и ещё, у меня какое-то странное ощущение хрупкости, как будто я могу рассыпаться, разбиться на мелкие кусочки и прекратить своё существование.

Я прошла через столько страданий, чтобы уйти от него, и вот я снова с ним. И это убивает меня. мне плохо с ним, плохо и без него, я просто не хнаю, то делать. Самое ужасное, это то, что мне нравится находиться в таком подвешенном состоянии, не решаясь сделать шаг вправо или влево. Это мой образ жизни. За все проблемы я могу винить только себя.

Я снова встречаюсь с ним. Я попала в замкнутый круг, и выйти из него невозможно. Я пыталась уйти, честно, пыталась, но в конце концов признала своё поражение. Проблема в том, что у нас взаимная привязанность. Я не могу уйти от него, а он не может уйти от меня...

И вот, наконец, я свободна. Но это означает одиночество. А для меня одиночество просто невыносимо.

Вчера я пыталась как-то справиться с этим одиночеством, но вот незадача: одна подруга сейчас в России, другая уехала в провинциальный белорусский городок, а третья выздоравливает и может быть (но не обещает) встретится со мной на выходных. 

И тогда я вызвола дьявола… своего бывшего.

Он явился охотно, хотя я его предупредила, что секса не будет. Он прилетел ко мне в ужасный мороз и даже зажёл в магазин за пончиком. Я заявила ему, что пончик есть не буду, а собираюсь испечь грушевый пирог. Он на самом деле очень вкусный...

Берёшь 3 яйца, стакан муки, стакан сахара, 2 столовые ложки алкоголя, ванилин (его у меня, правда, не было) и разрыхлитель, всё это взбиваешь и полученную смесь выливаешь на разрезанную на небольшие кусочки грушу в формочке для запекания. Потом — в духовку на 25-30 мин. И готово! Правда, сразу вынимать не рекомендую, пусть ещё постоит в духовке, чтобы не опасть.

Он сидел за столом и играл в дурака на своём айфоне, наблюдая, как я готовлю грушевый пирог.

— Мы с тобой встречаемся уже 8 месяцев… — сказал он.

— Мы расстались, — возразила я, не отрываясь от готовки.

— Но ты же позвонила меня и пригласила сюда, и мы сидим с тобой вместе на кухне. Я считаю, что мы всё ещё встречаемся.

— Мы не занимаемся сексом, — ответила, не глядя на него.

— Ну и что? Это не обязательно.

— Ты меня не любишь, — твёрдо сказала я, глядя ему в глаза.

— Я люблю всех женщин, с которыми сплю.

— Ты говорил мне, что никого не любил.

— Ну подумай, как я могу 8 месяцев спать с кем-то, кого я не люблю...

— Ты женат.

— Раньше тебе это не мешало...

— Я не знала об этом, — начала заводиться я.

— Только первые 3 месяца. А потом почему ты не ушла?

Этот разговор происходил между нами уже тысячу раз. Я покачала головой, и мы оба замолчали.

И вот, пирог уже готов. Я налила нам обоим чаю, разделила свежий, душистый пирог на кусочки и положила каждому из нас на блюдце.

Он доел свой пирог и допил чай просто с моментальной скоростью. И в чай он положил сахар. Как можно есть сладкое и запивать сладким? Не могу этого понять… К тому же как это может делать мужчина?!!

Он подошёл ко мне и стал гладить меня по волосам.

— Никакого секса, — сказала я, мой голос стал хриплым, ведь у меня уже неделю не было секса с ним. И у него со мной. То есть ни у одного из нас не было секса уже неделю.

— А мы и не занимаемся сексом.

— Помягче, — простонала я, когда он резко потянул меня за волосы.

Он впился губами мне в шею, сначала с одно стороны, потом с другой. Я замерла на стуле, сжимая в руке недоеденный бисквит. Его рука гладила меня по спине, по груди. Я чувствовала себя, как фейерверк, который вот-вот взорвётся. Но почему-то я знала, что взрыва не произойдёт.

Он расстегнул ширинку.

— Ты не успеешь, уже почти 9. Тебе пора уходить.

— Я могу задержаться на полчаса, — сладострастно пропел он. Я взглянула на него — его глаза влажно блестели. Это было как в самых дешёвых бульварных романах, только происходило наяву.

— Стоп! Что ты делаешь? Не надо махать передо мной своим членом.

Я как можно строже посмотрела на него, и он вздохнул. Глянул на часы.

— Ну, мне тогда надо собираться.

Он ушёл в прихожую, а я осталась сидеть на стуле. У меня защемило сердце. Это напоминало мне 31 декабря, когда он точно так же ушёл от меня. Мне казалось, он уходит навсегда. Я вскочила со стула и направилась за ним в прихожую. Прислонившись к стенке, я наблюдала за тем, как он зашнуровывает ботинки.

— Блин, мне так хочется секса… — вырвалось у меня.

То, как он на меня посмотрел… В одну секунду он стащил с себя ботинки и оказался рядом со мной. Он поднял мою кофту, целовал груди и облизывал их, потом стащил пониже мои штаны с трусиками и дотронулся языком до клитора… Я громко застонала от наслаждения, даже не беспокоясь о том, что соседи могут услышать. Он пролизал дорожку по моему животу вверх, потом взял меня за руку и повёл в спальню. 

На моей кровати сидел кот. Это дало мне пару секунд, чтобы прийти в себя.

— Кровать занята, — с искренним сожалением проконстатировала я и быстро поправила свою одежду. Я вышла в коридор, а он оставался в спальне.

— Вон отсюда! — сказала я.

Это на него подействовало. Он снова стал одеваться, при этом пожирая меня глазами.

Он ушёл. Я в отчаянии повалилась на кровать рядом с котом.

Я хотела ощущения безопасности, комфорта — это то, что мне давали отношения с Сергеем. Но есть причины, по которым номальные отношения с ним для меня невозможны. Эти причины нельзя забыть, их нельзя выбросить из головы. Я всё время думала об этом и понимала, что я не должна была с ним встречаться, что я осталась ним только потому, что была слишком слабой, чтобы поступить правильно.

Я пыталась уйти от него несколько раз. Каждый раз я возвращалась к нему обратно. На 2-3 день после расставания. Дошло уже до того, что он не верил, что я смогу от него уйти. И ему нравилось осознавать это.

Единственный способ покончить навсегда с этими отношениями — это помощь со стороны. Когда его жена узнала про нас, я поняла, что больше к нему не вернусь. Она не позволит мне это сделать. У неё низкая самооценка, поэтому сама она от него не уйдёт, но при этом не позволит ему встречаться с кем-либо ещё. Она — одна из тех женщин, которые винят в изменах мужа других женщин, коварных соблазнительниц, способных на всё, чтобы увести чужого мужчину. На самом деле всё не так. Чаще всего мужчина тщательно скрывает правду, не позволяя женщине до последнего узнать о том, что у него есть жена. И кто после этого виноват?

После того, как я ушла от него, его жена добавила меня в друзья в Фейсбуке. Я удалила её запрос. Она решила остаться с таким козлом, с настоящим моральным уродом… Я могу ей только посочувствовать. Теперь я свободна, я поступила правильно и сделала именно то, что хотела.