Сегодня особенный день. Очень, очень насыщенный день. И очень хороший, продуктивный день для меня.

В час дня я планировала встретиться со своей старой подругой со студенческих времён, которая совсем недавно выскочила замуж, а потом родила ребёнка. Я её не видела больше полугода, и наконец-то выбрала время, чтобы навестить её дома. Она моя ровесница — 24 года. 

Когда я ехала на встречу с подругой, я вспомнила, что сегодня — день борьбы с аутизмом. Поэтому я позвонила своему мужчине:

— Привет, как дела? — спросила я его по телефону.

— Привет, хорошо, иду с сыном на тренировку. — У него есть сын 14 лет, который болен аутизмом. Чтобы ему помочь, отец ходит вместе с ним периодически на спортивную площадку в парке возле дома, чтобы там бегать и отжиматься.

— Знаешь, сегодня Всемирный день борьбы с аутизмом.

Пауза.

— Ясно.

— Сегодня будет программа специально для детей с аутизмом в три часа. Пойдёшь?

— Да, пойду.

— Хочешь, чтобы я пошла с вами?

— Да.

В общем, я ещё не встретилась с подругой, а уже нацелилась сбежать от неё буквально через полтора часа. Не знаю, почему, но я очень хотела познакомиться с сыном мужчины, с которым я встречалась уже 10 месяцев. 

Я встретилась с подругой на улице возле её дома. Она была с коляской, прогуливалась со своим 7-месячным малышом. Я была рада увидеть её. Потом вышел её муж. До этого я видела его только один раз,. когда они только начали встречаться. Он полненький, у него доброе лицо и рыжая бородка. Я сказала ему:

— Здравствуй… те, — слегка заикнувшись.

— Здравствуй, — ответил он.

Её муж должен был пойти в магазин, поэтому он помог мамаше затащить коляску в квартиру и ушёл. Я с интересом рассматривала её ребёнка. Потом я спросила, можно ли взять его на ручки. К моей радости она разрешила. Я удивилась, как ребёнок может быть таким крупным в 7 месяцев. У него был даже выпирающий животик — малыша слегка перекормили. Я сначала боялась его брать на руки, а потом он уселся у меня на коленях, довольный жизнью, и на меня накатила волна позитива. Я поняла, почему люди, у которых есть дети — самые счастливые на свете. У детей можно поучиться позитивному отношению. Я дала ему в руки игрушку, которую он вертел в своих маленьких ручонках, пока его мама крутилась у плиты, готовя драники и куриные крылышки. Мы обсудили с подругой вопросы ремонта, рост квартплаты, работу в поликлинике и интернатуру, мужчин, роды и многое другое. Я была рада, что она доверила мне держать на руках её ребёнка.

Мне пришлось сбежать от подруги, так и не покушав. Я объяснила ей, что мой мужчина, с которым у меня серьёзные отношения, хочет познакомить меня со своим сыном, поэтому мы вместе идём на одно мероприятие. Я не сказала ей только две вещи: что этот мужчина женат и что его сын болен аутизмом.

Мы договорились, что я вернусь к ней, как только закончится мероприятие — часа через 2-3. Я побежала (на самом деле побежала) к метро, чтобы успеть к началу спектакля для детей с аутизмом. Я опоздала на 15 минут — они уже там сидели: отец и сын, очень похожие. Отец ел чипсы прямо во время спектакля нисколько не смущаясь. Оказалось, они не успели поесть, помчались туда сразу после тренировки. Сын сидел безучастно, не обращая внимание на детское представление. Отцу явно было скучновато. Я огляделась: среди зрителей было много женщин, которые пришли с маленькими детьми, явно, если судить по их поведению, больными аутизмом. Я посидела, успокоилась, потом спросила своего мужчину:

— Ты познакомишь меня с Никитой?

Он повернулся к сыну и представил меня ему.

— Привет, — приветливо сказала я.

Он потупил глаза. Мальчик настолько застеснялся, что не смог выдавить ни слова.

Я подождала окончания спектакля, после этот мы пошли в соседнее помещение попить чай. Рядом была игровая комната, куда перешли детки с аутизмом. Они все были очень жизнерадостные, активные, и только его сын понуро стоял рядом с отцом. Отец налил ему в стаканчик чай и сказал:

— Не пей, пока не остынет. Держи стакан за краешек. Остуди чай.

Сын, как это делают все, страдающие аутизмом, выполнял приказания буквально. Он не решался пить горячий чай и дул на него, пытаясь остудить. Я быстро допила свой чай и сказала его отцу:

— Нужно с ним поиграть, ему это будет полезно. Скажи ему, чтобы пошёл со мной в игровую комнату.

— Скажи ему об этом сама.

Я растерялась.

— Как я ему скажу? А если он меня не поймёт?

— Попытайся. 

— Почему ты сам не можешь ему сказать?

— Я хочу посмотреть, как ты с ним разговариваешь.

Я пожала плечами и подошла к мальчику.

— Пойдём поиграем.

Он держал в руках несчастный стаканчик с чаем и продолжал дуть на него.

Я набралась терпения и повторила вопрос:

— Хочешь поиграть?

— Да, — ответил он неожиданно низким голосом для 14-летнего мальчика. Вместо того, чтобы отставить чашку и пойти играть, он стал пить чай до дна. Пока он не допил чашку, он не мог пойти со мной играть. Это одна из особенностей людей с аутизмом: они должны выполнить одно действие до конца, чтобы перейти к другому. 

Он допил чай удивительно быстро и прошёл следом за мной в игровую комнату. Его отец разлёгся на мягком кресле и стал играть в дурака на своём телефоне.

Многие игрушки в игровой комнате были рассчитаны на очень маленьких детей. Там стоял велотренажёр, на котором можно было крутить педали. Я решила, что мальчику это будет интересно. Я поманила его рукой.

— Садись сюда, — я показала на велотренажёр.

Он сначала подошёл к нему, потом смутился, отвернулся, отошёл на шаг, потом снова подошёл ко мне.

— Сядь на сиденье и возьмись за ручки, — как можно конкретней выразилась я. — А потом крути педали.

Он сел на сиденье и стал с упоением крутить педали велотренажёра. Мне было приятно, что у мальчику понравилось. Он крутил педали и что-то тихо бормотал. Я кружила вокруг него и услышала, как он бормочет: «58, 59, 60, 61...» в такт движениям. Это тоже одна из особенностей людей с аутизмом: они любят считать повторяющиеся действия.

Пока мальчик упражнялся на велотренажёре, я подошла к его отцу.

— Пойди поиграй с ним. Ты его отец, в конце концов это — твоя обязанность.

— Не буду я с ним играть! Я что, ради этого сюда пришёл? — раздражённо бросил он.

— Для больных аутизмом игра — это терапия, — сказала я. В своё время я делала доклад по одной из разновидностей аутизма — синдрому Аспергера. Я действительно знала очень много о мышлении, поведении, лечении таких детей.

Когда я уверилась, что он не будет поднимать свою жопу с кресла, чтобы поиграть с сыном, я взяла воздушный шарик и подошла к мальчику, который в одиночестве крутил педали.

— Пошли, поиграем в мячик? Хочешь поиграть в мячик?

Ему было очень сложно отвлечься от своего занятия — он всецело был поглощён тем, что крутил педали. Наконец он выдавил из себя:

— Через 10 минут.

Я вспомнила, как в детстве зачитывалась детективами, романами, и когда мама звала меня идти обедать, кричала в ответ: «через 10 минут». Сейчас мамы уже нет и никто не зовёт меня идти обедать, но если вдруг меня позовут на халявную еду, я отброшу все свои дела и прибегу немедленно.

Чуть позже я снова подошла к мальчику, и мне удалось убедить его слесть с велотренажёра. Его место тут же занял другой мальчик.

Я бросила воздушный шарик мальчику, а он его поймал и бросил мне. Почему-то он не пытался его оттолкнуть ладонями, как в воллейболе, а всегда ловил и после этого бросал мне. Я всегда старалась отбить воздушный шарик, как в воллейболе. Ещё он ловил мячик только тогда, когда он долетал до него. Если шарик подлетал недостаточно близко, он просто ждал, когда шарик упадёт, потом садился на корточки, брал воздушный шарик и поднимался с ним. И всегда в такой последовательности. Мне нравилось играть с мальчиком, ему, видимо, тоже понравилось играть со мной. Я заметила, как он улыбается. Когда мы закончили играть, я дала ему в руки воздушный шарик и спросила:

— Хочешь взять его?

— Да, — довольный, ответил он.

Так что этот день, посвящённый борьбе с аутизмом, мой знакомый мальчик-аутист отпраздновал хорошо. Отец этого мальчика наконец удосужился сказать мне:

— Спасибо за то, что ты делаешь.

Мне было приятно, что он не принимает то, что я делаю, как должное.

Пришло время возвращаться к подруге, где меня ждали драники и запечённые куриные крылышки.

Я пробыла у подруги до 8 вечера, снова подержала на руках её ребёнка, поигралась с его игрушками, посмотрела, как она кормит его грудью и узнала много нового о том, как растить 7-месячного ребёнка. 

Вечером мне позвонили из компании Икея, чтобы сообщить, что доставят мне гладильную доску через час. Я поторопилась домой, чтобы успеть совершить покупку. Так странно. Я живу в такой конуре, где нет ни одного нормального предмета мебели, отваливаются обои, продавленная кровать и первое, что я решила купить — это гладильную доску. По крайней мере, будет, на чём завтра гладить постельное бельё.